Kaskό написал(а):дело в том, что тебе просто повезло, а другим - не повезло
В принципе повезло. Большинство всех призывов в то время составляли студенты. Учебку, где довелось начинать службу, называли "дембельским детским садом". Дедовщина в основном заключалась в том, что нам было не дано ("не положенно") нарушать устав. За этим ревностно следили наши сержанты-старослужащие. Из всех тягот и лишений - ограничение свободы, постоянные физические и строевые тренажи, наряды, занятия. Далее (это я про себя, а не про Григорича), уже после окончания учебки, распределение - от Баку до Архангельска. "Микроклимат" в частях - от строго уставного в Николаеве, до дедовщины, как русский бунт жестокой и безпощадной, в Архангельске. Мне посчастливилось, будучи распределенным в Архангельск, попасть оттуда через пару дней в Вентспилс. Где на 61 срочника приходилось 14 офицеров и прапорщиков. Взыскания от командиров могли получить даже за то, что не отдали честь другому военнослужащему, такому же, как и ты. Определенная дедовщина присутствовала, но, более направленная на поддержание уставной дисциплины среди молодых. Но так, как большую часть времени проводили на боевых дежурствах, то это не давило. Определенные стычки случались, но ситуации быстро "разруливались". Здесь некоторым образом главенствовал "пацанско-дворовой" принцип. Если ты не побоялся сцепиться со старшим, пусть и более сильным, получил при этом некоторые отметины, а потом под "прессом" командиров не сдал обидчика, то ты заслужил некоторые преференции. Никто уже не будет наезжать от безделья и скудоумия. Через полгода моей службы в Вентспилсе, в части вообще сложилась интересная ситуация. Перед расформированием в части не осталось молодых. После весеннего приказа остались лишь "дембеля", "старики" и мы - "фазаны" (после года службы). Потом я отправился в Архангельск. Здесь, возможно, уместно сравнение с "зоной". Можно было выделить своих "авторитетов" и их "шестерок". Были "беспредельщики", были и те, над кем мог любой беспричинно поиздеваться. При чем, это были служащие-второгодки. И хоть подобное положение вещей в части сулило определенный "рай" на втором году службы, мне некоторое время приходилось отстаивать свои права на блага второго года службы. Для аборигенов я был новичком, хоть и на втором году службы, из уставной части, куда, как на "красную зону", могли переводить "стукачей" (солдат, по чьим показаниям были возбуждены уголовные дела по фактам неуставщины). Как и на "зоне" присутствовали определенные "понятия", которые не позволяли "наехать по беспределу" на меня. Но моделировались определенные ситуации с целью "прощупать". Поэтому приходилось быть начеку. Принцип простой - провокация, якобы допущенный "косяк", далее "конкретная предъява" с лишением регалий и занимаемого статуса и незавидное положение до конца службы. При этом никто из старых знакомых и друзей по учебке в большинстве критических ситуаций не поддержит. Это автоматически усложнит и им жизнь. Здесь уже "пацанско-дворовой" принцип не работал. Принцип подчинения действующей системе отношений любой ценой. Поэтому спортсмен-боксер с квадратным торсом, будучи солдатом первого года службы, молча с подъемом брался за щетку и убирался в кубрике. Ему объяснили, что можно отправить в нокаут несколько человек, а потом получить сзади удар табуреткой по голове. Потом будет трудно доказать, что все было именно так, а не, например, падение со второго яруса кровати и удар о стоящую у кровати тумбочку. А здоровье уже не вернешь. Здесь уже сделка. Он - не встает против системы и делает все, что положено солдату-первогодку, а система не прессует его и даже предоставляет некоторые поблажки. Но через некоторое время все утряслось у меня. По службе я уже познакомился с народом, пообтерся-притерся. Даже появилась у меня "крыша" в лице несколько отмороженного дагестанца-беспредельщика, с которым многие офицеры части предпочитали общаться не в формате устава. Неожиданно нашлись у меня некоторые точки соприкосновения с ним. Когда увольнялся, по указу Совмина СССР, руку на прощание мне пожали и мои "ярые оппоненты". Могу сказать с уверенностью, что это была хорошая школа "уживания и выживания" в недружественной человеческой среде. Но никак не было это "зоной". Была лишь некоторая аналогия в межличностных отношениях. Не спорю, не всем оказалась эта школа по зубам.
Но далеко не всегда причиной этому физические кондиции самих людей.
.
