Сцена 1

Лето 1836 года. Западная Европа, где-то на побережье. Небольшая, но фешенебельная гостиница. Ранний вечер.
Просторный кабинет управляющего гостиницей на первом этаже. Через дверь доносится явственный шум пирушки: топот, звон бокалов, громкая музыка, русская речь вперемежку с французской и немецкой, игривый смех слегка нетрезвых дам, рык уже весьма нетрезвых кавалеров…
Управляющий гостиницей, стареющий офицер Григорич философствует за бутылочкой подаренного господами коньяку.

Григорич

Эх, снова господа шалят-гуляют…
Как славно от безделья кровь играет:
Лишь пьянка где… они уж – тут как тут!

Им всё равно – омары иль ботвинья;
Разбавят мат французским и латынью –
Глядишь, в интеллигенты попадут!

(прихлёбывая из бутыли)

Да что это я, право, с укоризной?
Их стол богат и дамы не капризны…
Ужели фарт поставить им в вину?

Порою вытворяют всяко-разно…
Увы, но кто же избежит соблазна,
Когда такие деньги на кону?!

(вновь прихлёбывая)

Быть может, жизнь научит? Ох, едва ли…
Отцы и деды впрок наворовали:
И правнукам проценты не проесть.

Защищены бездельем и тоскою…
И лишь немного дёргают щекою,
Пытаясь говорить «Почту за честь!»

(печально закуривая господскую сигару)

Эффектней произносят «Честь имею!»…
Вот-вот… Имеют всех, кого посмеют...
А дамам – что: им лишь бы флиртовать!

Что дворянин, что  дворня, что дворецкий -
Мамзелей манит облик молодецкий…
Что  честь, что спесь – в одну тащи кровать!

Сцена 3

Анастасия, взбежав на второй этаж, неожиданно сталкивается лицом к лицу со своей давней знакомой по петербургским балам - рыжеволосой Мефодией. Настя от неожиданности бросается Мефодии на грудь и начинает рыдать; рыжая бестия стремительно утаскивает ревущую девицу в ближайший свободный номер...

Кабинет управляющего, около полуночи.
Григорич отлипает ухом от специальной слуховой трубы, проведённой в дамские апартаменты, усмехается.

Григорич

Ну и девицы… Что за диалоги?!
Немного сексуальны, но… убоги;
Парят на небеси, горят в аду…

Прослушивать подобные беседы
Уж явно лучше не перед обедом…
Такое я не ляпну и в бреду!

Григорич вновь приникает ухом к слуховой трубе, слушает продолжение разговора...

Мефодия (выпуская дым из ноздрей, цинично)

…Ведь у тебя - и кожа, и фигура!
Скажи, зачем торопишься ты, дура?!
Что за пожар?! Кругом - полно повес!

Уж замуж невтерпёж! Совсем свихнулась?!
Вот будет – «поутру она проснулась…»!
Хоть объясни мне – в чём твой интерес?!

Смотри! Рискуешь – хоть и родовита! –
Остаться у разбитого корыта,
Когда пройдёт любовной неги хмель!

Угробишь жизнь: от очага – к пелёнкам;
Кому нужна – без денег и с ребёнком…
Не велика ль расплата за постель?!

Анастасия (мямлит, смешавшись)

Мы не дошли до этого момента…

Мефодия (хмыкает)

Добро… С его именья алименты
Столь мизерны, что лучше промолчать.

Мот! Ветрогон! Познал немало женщин!
Возможно – пять! А может – семь! Не меньше…

Анастасия (размазывая кулаками почти высохшие слёзы, гневно)

Тебе не надоело поучать?!
Что мне с твоих советов?! С правил строгих?!
Да я теперь поопытнее многих!

Такой вопрос сама могу решить!

Мефодия (растерянно)

Ну что ты… Я помочь тебе пытаюсь…

Анастасия (ехидно)
А я и так прекрасно разбираюсь:
С чем – подождать, а где – переступить!

(мечтательно)

Так хочется невинности лишиться,
Когда свободы дух в тебя вселится,
А юноши прекрасны и смелы!...

Мефодия (назидательно)

Любить – люби… Но знай восторгам меру.
Учти: порой летит стрела Венеры
Куда быстрей Амуровой стрелы!

Задумайся! А вдруг в минуты счастья
В тебя войдёт болезни полновластье?!
Куда бежать? К друзьям? К родне своей?!

Пока наука не даёт ответа,
Как нам бороться с бледной спирохетой…
Она – сильнее нас! Она – мудрей!

Слышно, как хлопает дверь. Григорич отлипает ухом от слуховой трубы, задумчиво закуривает.

Григорич (выдохнув едкий дым)

Нет, показалось... Или в самом деле
Знаком мне голос той второй мамзели,
Что с Настею имела диалог?

Сей хрипловатый тембр... речей манера...
Ну что ещё за новая гетера?
А если вдруг?!... Нет-нет, помилуй Бог!

Три раза быстро плюёт через левое плечо; потом боязливо оглядывается и истово крестится...

Сцена 5

Кабинет управляющего. Близится рассвет.
Григорич, сам на себя не похожий, беспорядочно бегает по комнате, гневно размахивая руками
и стряхивая пепел на ковёр.
В углу, скорчившись в кресле, затаилась перепуганная спецагент Мефодия.

Григорич (нервно смахнув на пол нефритовую пепельницу)

Да уж - сюрприз…
                   Молчи, девчонка!
Ты у меня сидишь в печёнках!
Что, снова «номера на бис»?!

Где полномочья? Где депеша?
А я – опять объект насмешек?!
Подумать: девка – особист!!!

Предвижу все твои резоны,
«Ребёнок из секретной зоны»…
Мутантка… Зомби… Конь в пальто…

Да, Бенкендорф тебя приветил.
Но хоть бы отписал… ответил…
Да я отец тут, или кто?!

Вот стерва! Ни семьи, ни дома…
Ты просто режешь по живому
Родства связующую нить!

(опершись на письменный стол, печально)

Пойми ты, демон… Мне обидно…
От доченьки весьма постыдно
Такой «подарок» получить!

Григорич выходит, громко хлопнув дверью. С полок падают книги…
Спецагент Мефодия, утерев слёзы и основательно высморкавшись, достаёт из шкафа бутылку французского коньяку, делает изрядный глоток из горлышка.

Мефодия (раздражённо)

Ну что он тут – с отеческим укором…
Не девка я! Я в звании майора!
И папа для меня – во всём пример…

Что за желанье – пнуть ребёнка в лужу?!
Я – спецагент, и неплохой к тому же.
А он, увы, почти пенсионер.

(задумчиво)

Мне – двадцать пять... А что же в личной жизни?
Да… полный ноль!
                         Служение Отчизне
Мужчину не заменит, ей-же-ей!

А где мой муж? Единственный? Желанный?
В Америках? В Земле обетованной?
Кто он? Араб? Индеец? Иль еврей?

Мефодия со стуком ставит бутылку на стол, решительно направляется к двери; проходя мимо зеркала, на ходу небрежно поправляет пламенно-рыжий локон…

Сцена 7

Раннее утро.
Управляющего Григорича, вышедшего на необъятное крыльцо гостиницы подышать свежим воздухом после
бессонной ночи, неожиданно чуть не сбивает с ног выбегающий из широких гостиничных дверей граф Крутасов.

Григорич (прищурившись, весьма ехидно)

Вы – чуть рассвет! – гуляете?! Прелестно!
Никак влюбились?! Ах, как интересно!
Вы - сам не свой! И взгляд Вас выдаёт!

(чуть тише, наклоняясь к уху собеседника)

Прошу простить, что я - вот так - о личном...
Хромаете Вы как-то необычно.
Помилуйте, мой друг! Вам не идёт!

Стрела Амура поразила в пятку?!
Попробуйте с крапивою подкладку.
Как странно - пятка... Вы ж - не Ахиллес...

Давленье, правда, стоило б измерить…
А пятку надо холить и лелеять.
Не то - проблема... Как его... абсцесс!

Григорич, не давая Крутасову ответить, с некоторой шутливостью раскланивается и вразвалку уходит в гостиницу.

Несколько минут бесцельно послонявшись по гостиничному холлу, Григорич многозначительно хмыкает и решительно направляется к лестнице, ведущей на верхние этажи...