Слава Богу, Григорич село не отравлена этим ядом.

О каком хозяйстве, брат, ты речь ведешь..., не пойму. Его уже давно нет - реорганизовали, отдали монополисту - господину Ситдикову Зинятулле Хайруллиновичу. Уж лучше бы возродили колхоз имени Н. К. Крупской, скотные дворы, вернули свинокомплексы (кстати был самый большой в районе до 5 тыс. голов), коровники, возродили бы культуру на селе. Тех, кто посвятил свою жизнь своей малой родине считают "дураками, быдлом, тех, кто работал на родное государство не покладая своих рук, по стахановски выращивали хлеб, поставляли мясо, кормили всю страну. Посмеяться можно, почему нельзя, только вот время настало проводить другую политику...Деревня, страна наша и так отравлена ядом негативизма. "Буря бы грянула что ли, чаша с краями полна".

На прошлой неделе скончался Василий Белов – знаменитый писатель-деревенщик, много писавший о том, как русская деревня вымирает.

              Сергей НОВИКОВ, охранник, бизнес-центр «Лиговка»:
- Я родом из деревни в Брянской области. Деревня умирает, даже антенн на крышах не видно. Два года назад компания «Мираторг» закупила и завезла в поселок коров из Австралии, которых пасут специально приглашенные из Америки ковбои. Местные фермерские хозяйства обеднели, а ковбоям платят зарплату $1,5 тысячи, они ходят по поселку в шляпах, а этим летом им жал руки приехавший навестить «Мираторг» Медведев. Мне тут многое непонятно.

Светлана ПАРШИКОВА, кассир, ТРЦ «Галерея»:
- Я из поселка Ельники в Республике Мордовия. Ельники - от слова «елки», но лесов там сегодня уже нет. После того как там два года назад сменилось местное начальство, больницу и роддом перевели в центр, в Краснослободск. Но женщины в деревне привыкли рожать, и бывает, что рожают в полях.

Алексей БУГРОВ, дальнобойщик:
- Этим летом у меня была стоянка в Ростовской области в поселке Таловый – это в 20 км. от города Шахты, куда местные ездят на работу. Зарабатывают тысяч десять, из них три тратят на дорогу. В поселке недавно открыли бар, там мужики вовсю гуляют - гопонут кого-нибудь, вот и деньги. А детей делают по пьяни.

Галина КОНДРАТЬЕВА, пенсионер:
- Каждое лето мы с мужем проводим под Москвой в моей родной деревне Волое. Там мужчины ездят на заработки в Москву – за две недели зарабатывают бешеные деньги, две недели дома на своих машинах гоняют. Молодежь разъехалась по городам. Местные живут прекрасно, даже кур не держат и в лес не ходят. А скот разводят фермеры. Фермы им строят таджики – работают от зари до зари, зарплата у них вдвое меньше, чем у наших строителей. Не пьют.

Светлана ЛЕБЕДЕВА, преподаватель:
- Ездила на экскурсию в Введено-Оятский монастырь, это от Петербурга четыре часа на поезде. Ехала вечером, за окном ни одного огонька – никакого жилья. Потом ездила по окрестностям монастыря: в деревнях избы покосились, зато часовни в округе растут как грибы.

Геннадий КУЛИКОВ, президент клуба «Питерский охотник»:
- Сегодня в Ленобласти многие деревни обезлюдели, осталось всего один-два дома. А вот зверья в лесах стало больше, потому что поля не возделываются, и химию, как раньше в колхозах, на них не сыплют. Правда, мыши развелись, и если прежде деревенские охотники поголовье зверей регулировали, то сегодня много бешеных лис.

Лидия БОБРОВА, кинорежиссер, сценарист, лауреат Государственной премии:
- В 95-м году мы снимали картину «В той стране» на родине Федора Абрамова - в деревне Веркола Архангельской области. Тогда там паслись стада коров, у людей была работа… А когда мы приехали туда в 2008-м, Веркулу было не узнать – пустые амбары, разрушенные фермы, на всю деревню 5 коров, работы нет. При этом существует свой, веркольский, народный хор… Как писал Абрамов, Веркола - это вся Россия.
Георгий БОГАЧЕВ, вице-губернатор Ленобласти по строительству:
- По моему представлению, как таковых деревень в Ленобласти нет – сегодня у нас в основном поселки, они урбанизируются.
Сергей ОПУЛЬС, художник-пейзажист:
- Все равно пока еще красиво. Еще осталось, что писать.     

А это подарок от деревни: