Местоположение
   Гагиноотстоит от Нижнего Новгорода во 150 верстах, от Сергача в 40, почтовая же станция находится в самом селе. Граничит Гагино на севере с. Юрьевым деревней Тяпиным, на юге с. Субботиным и Пановым-Осановым, на востоке деревней Ломакиным прихода с. Покрова, на западе – с. Какиным.
    Расположено Гагино в углу, образуемом устьем реки Ежати с одной стороны, а с другой – причудливым течением реки Пьяны, которая, приняв в себя с юга Ежать в своем западном направлении прежде чем устремиться к северу к своему устью, описывает под Гагиным подковообразную дугу.
    Местоположение села ровное и только северная часть его находиться на скате к Пьяне; одинаково ровная местность и в окрестности села и только на востоке переходит в холмистую, покрытую лесом по обоим берегам Пьяны. Из отдаленных возвышенностей на востоке замечательна гора Леквасна, по правую сторону Пьяны, тянущаяся с юг на северо-восток против выхода из пьянской подковы. Среди холмов в восточной стороне лежит немало оврагов, из которых замечательны в народной памяти: Воровской, в котором, по преданию, жили воры-разбойники; Горелая щель, ГД, по преданию, спасались отшельники; Пила-в-Поле, в нем по преданию зарыты клады.
    По ту и другую сторону Пьянской подковы находится несколько озер; из них замечательны: на правой стороне, внутри самой подковы, Круглое и Кривое, а по левую Большой и Малый Мерлек и Ветла; из Большого Мерлека и Ветлы, кроме Пьяны, сельчане берут воду. Далее на запад от Мерлеков и Ветлы идет ряд провалов, или круглых (бездонных по народному верованию) ям, наполненных водой.
    В расстоянии верст пяти от Гагина в поле, по дороге к селу Юрьеву, находятся две куполообразные насыпи, известные у народа под названием Мааров. В окрестности в народе ходит рассказ, что эти маары насыпаны были по приказанию царя Иоанна Грозного его воинами так, что идя на войну под Казань, они бросали земли по горсти, на обратном пути по фуражке и оба маара вышли ровные. (на сколько емкостью фуражка больше горсти, на столько меньше возвращалось из под Казани войска).
    Почва земли в окрестности Гагина черноземная и только местами песчанно-глинистая. Климат не отличается особой резкостью и не способствует особым болезням.
   Основание села
    О начале и названии села Гагина в народе передается следующий анекдот. Гагино и Какино основаны одновременно родными братьями; когда один из братьев, положивший основание Гагину, раздумывал как назвать селение, пролетела над ним стая гусей и своим криком: «Га-га-га» дала ему повод назвать село Гагиным, тогда он обратился к брату, сказал «Мое назову Гагиным, а ты назови свое как иное (т.е. как-нибудь иначе) отсюда – Какино.
    Более достоверное народное сказание о начале образования Гагина ссыльно поселенцами, или же беглыми во главе с неким Гаем (Гаий – христианское имя), по именно которого назван и сам поселок Гаин, нынешнее село Гаино или Гагино.
    Последнее сказание отвечает и действительности. Известно, что Гагино, вместе с окрестными селами и деревнями и даже самым город Сергачем, расположено в районе так называемого «Медвежьего угла», а этот угол с самого основания Василь-Сурска служил границей между Московским и Казанским царствами. Сюда, как на крайний о опасный пункт, Московское правительство ссылало по суду преступников в работы на устроенные здесь, благодаря изобилию почти непочатого леса, казенные поташные заводы на известное число лет с правом водворения потом в этой же местности на постоянное местожительство. А когда состоялась отмена перехода крестьян в осенний Юрьев день и последовало окончательное закрепощение их за боярами в царствование Федора Иоанновича в конце XVI века при правителе Борисе Годунове, тогда выступило на сцену и беглянство, продолжавшееся во всю смутную эпоху и до переписи народной при царе Михаиле Федоровиче, учиненной по мысли Патриарха Филарета Никитича.
    Многие из смердов и холопей с уничтожением Юрьева дня, не стерпя кабалы, бежала туда, где было подальше от правительственного глаза. Таким укромным местом для укрывательства был и Медвежий угол с его Сурскими Запьянскими лесами. В этом углу беглецы находили вольное житье и селились тут. С годами поселенцы-ссыльные и беглые прибывали в числе, размножались и начали соединяться для совместного жительства в поселки. Так явились в Медвежьем углу поселки Ключево, Кладбищи, Анда и другие и во главе их Сергачево, как административный центр Казенной поташной волости. Тогда же и так же возник в этой местности и поселок Гаин – Гагино.
    Указывает в подтверждение образования поселка Гагина ссыльными на то, что и в настоящее время в состав Гагинского поселения многие крестьяне носят фамилии по тем городам или областям, откуда их прадеды и прапрадеды происходили до ссылки в Медвежий угол, как то: Калугины – из Калуги или Калужской области, Тулаевы – из Тулы или Тульской области, Курсковы – из Курска или Курской области, Казанцевы – из Казани или Казанской области, Питеровы – из Петербурга или его округа – неосновательно, как это делает гагинский священник о. Николай Виноградов. Неосновательно потому, между прочим, бьющему по глазам факту, что Петербург, например, основался тогда, когда Медвежий угол давно уже перестал быть местом ссылки с приобретением неизменимой Сибири, а население Петербургской окружности русскими, среди которых могли бы уже оказаться и кандидаты на Медвежий угол, совершалось и того позднее, т.е. спустя довольно времени от основания Петербурга, да и Казань едва ли могла могла быть поставщицей своих «сирот» на Медвежий угол по своему особому положению в тогдашнее время в семье области Московского Государства.
    Скорее в этих Гагинских, Питеровых, Казанцевых, Калугиных, Тулаевых, Курсковых и т.д. надобно видеть переведенцев, в лице родоначальников этих фамилий, из тех областей, или губерний, из которых они были переведены посемейно или даже в одиночку по покупке их в тех местах разными гагинскими помещиками, которых до уничтожения крепостного права сменилось в Гагине несколько поколений гг. Ахматовых, Загряжских, Мелиссино, кн. Долгоруковых и Карачаровых. А покупка людей в одиночку и посемейно у нас между помещиками практиковалась до самого XIX века, несмотря на запретительный закон Петра I, последовавший вскоре за первой ревизией 1719 года.
    В Гагинских, Питеровых, Казанцевых, Тулаевых, Курсковых, Калугиных и проч. Нельзя видеть и беглых, потому что, если и ныне при крайней гуманности наказаний за беглянство, ни один беглый без крайней нужды не оказывает себя, а сказывается Иваном, непомнящем родства, то о XVI и XVII веках, когда практиковались самые страшные и лютые наказания, в этом случае и говорить нечего. Таким образом, эти Тулаевы, Калугины и проч. составляют в Гагине позднейшее наслоение, современное крепостничеству, которое проникло туда много времени спустя, по основании поселка.
    То, что гагинцами удержаны за некоторыми урочищами названия нерусского происхождения, как например за горой Леквасна, за двумя озерами Мерлек и равно и то, что вблизи Гагина имеются два кургана – Маара, показывает, что дружина, или артель, шайка Гая, до основания поселка, вытеснила отсюда какое-то финское племя, или поработило его и потом слилась с ним в великорусский тип гагинца. Курганы у финнов – это место их мольбищ и тризновых праздников.
    Церкви
    Обосновавшиеся в живописном уголку, при слиянии Ежати и Пьяны, гагинцы недолго оставались без храма Божия. Как скоро поулеглось смутное время, гагинцы в Патриаршество Филарета Никитича строят уже себе храм (деревянный) в честь Рождества пресвятой Богородицы. Что сталось с этим первым гагинским храмом через 90 лет его существования, обветшал ли он или сгорел, неизвестно, но известно то, по церковной описи села Гагина, что к 1709 году, при Митрополите Нижегородском Сильвестре, с благословления его последнего, в селе Гагине срублена вновь деревянная церковь и освящена в прежнее наименование в честь Рождества Пресвятой Богородицы.
    Это вторая по времени церковь существовала в Гагине до 19 июля 1821 года, когда вместе со всем селом, за исключением пяти обывательских домов, сделалась жертвой пожара. Пожар этот называется «Пожаром Разумея», потому что начался с построек крестьянина Разумника, в просторечии зовомого Разумеем.
    В этот истребительный пожар сгорело не только все здание церкви дотла, но и вся церковная утварь и документы, которые бы если остались в целостности, могли бы многое что сказать нам о прожитой церковно-приходской и бытовой жизни гагинцев. Единственно, что осталось от прежней церкви, это икона Скорбящей Божией Матери, особенно чтимая гагинцами, помещающаяся ныне в междуалтарьи пределов Рождества Богородицы и Святителя Николая теперешней гагинской церкви и резное изображение Спасителя в терновом венце в темнице, стоящее доныне в каменной часовне на юго-западном углу церковной ограды. Вокруг темницы имеется следующая надпись: «сия темница совершися 1780 года июня 20 села Гагина священником Мануилом Гавриловым Григорьевым».
    Настоящий, ныне существующий в Гагине храм, каменный трехпрестольный, начатый постройкою в 1823 году по благословлению Преосвященного Епископа Нижегородского Моисея. Текст храмозданной грамоты хранится в Гагинской церкви.
    Согласно благословенной храмозданной грамоты, церковь в Гагине построена на площади в расстоянии 30 сажен от жилых домов. Кладку храма производил подрядчик Владимирской губернии деревни Палашкина крестьянин Елизар Данилов, позолоту производил мещанин г. Арзамаса Филипп Алексеев Крылов, а иконы писал живописец Михаил Кириаков.
    По недостатку средств у прихожан постройка и отделка храма затянулась на 30 лет, так что церковь собственно была готова вполне только к 1853 году, а колокольня и ограда устроены только к 1885 году. Постройка и устройство церкви обошлась прихожанам в 46 149 рублей, а колокольни и ограды с часовней и зданием для школы в 15 000 рублей церковно-приходскому попечительству.
    Прошло около двух лет со времени Разумеева пожара в Гагине, истребившего и церковь, а гагинцы еще не думали приступить к сооружению храма; они за это время ходили к богослужениям в близлежащие села и главным образом в Ветошкину, к церкви которого гагинский причт и приход временно был приписан до построения и освящения своего храма местною епархиальною властью. Но эти хождения гагинцев по чужим храмам разрешились для них катастрофой, которая и подвигла г-жу Мелиссино, гагинскую владелицу, ускорить ходотайством перед Преосвященным Моисеем о благословенной храмозданной грамоте на построение в Гагине церкви.
    Катастрофа постигла гагинцев в 1823 году в первый день Светлого Христова Воскресения. К пасхальной утрени гагинцы разбрелись по разным селам, но большинство из них направилось в Ветошкино через р. Пьяну, которая была в розливе.
    В передний путь гагинцы благополучно добрались до Ветошкина и, встретили там Пасху, после богослужения торопливо направились домой. Паром, на котором гагинцы должны были переезжать по Пьянскому половодью, был утлый, и не особенно больших размеров, но гагинцам, несмотря на это, во что бы то ни стало, всем одинаково скоро хотелось быть в этот жизнерадостный светлый день в среде своих родных семей, и вот их насело на паром столько, сколько в межное время он не выдержал бы, на срединной быстроте реки паром разломился и пошел ко дну, причем более счастливые из пассажиров отделались холодной ванной, а 15 человек сделались жертвой этой катастрофы.
    Получив благословенную храмозданную грамоту, гагинцы торопливо принялись за создание храма и менее, чем в три года вчерне он был уже готов. Не располагая средствами на внутреннюю отделку храма и снабжение его богослужебною утварью, гагинцы наскоро отделали только правый трапезный придел, который, с благословления преосвященного Моисея, и был освящен 11 сентября 1826 года память сгоревшего храма, в честь Рождества Пресвятой Богородицы. Главный храм внутренно был отделан и всем необходимым для богослужения снабжен только к сентябрю 1846 года, когда совершено его освящение в честь Вознесения Господня. На кресте под вознесенским престолом имеется следующая надпись: «Освятися жертвенник Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа в храме Вознесения Господня при державе Благочестивешаго, Самодержавнейшаго Государя нашего Императора Николая Павловича…, по благословлению Преосвященнейшаго Иоанна, Епископа Нижегородскаго и Арзамасскаго, Сергачской округи села Гагина иереем и благочинным Григорием Фиалковским в лето от Р.Х. 1846 месяца Септемврия 9 дня на память святых и праведных Иоакима и Анны». Левый же трапезный придел освящен спустя 27 лет по освящении правого, именно 28 сентября 1853 года, по благословлению Преосвященного Иеремии, во имя Святителя и Чудотворца Николая.
    Из особой святыни в главном алтаре Гагинской церкви, по правую сторону престола, в киоте на аналое хранится небольшой крест с частицами мощей св. благоверного князя Константина и чад его: Михаила и Федора Муромских чудотворцев, а по левую на аналое же в серебряном футляре образ св. мученика Лукиана и мученицы Праскевы с частицами их мощей; у правого клироса в большой, украшенной резьбою, киоте образ Александра Невского, под которым на позолоченной доске сделана следующая вырезка: «Прихожане села Гагина в память избавления от смерти Государя Императора Александра II в 1866 году 4 апреля и в 1879 году 2 апреля».
    Из недвижимого имущества вне ограды церкви принадлежат: Каменная часовня на базарной площади села, поставленная на месте сгоревшей деревянной церкви и две лавки там же, приобретенные церковно-приходским попечительством и приносящие дохода 135 р. в год.
    Кладбище приходское с 1823 года отведено по выписной статье закона храмозданной грамоты в 100 саженях от церкви и в 20 саж. от села, имеет квадратную форму в размере полдесятины и отнесено рвом.
    В настоящее время Гагинский храм представляет собою одноэтажной каменное здание в форме продолговатого креста в вышину 14 саж. в ширину 8 и в длину с колокольней 22 саж. Стены внутри храма расписаны священными живописными изображениями, а снаружи оштукатурены; кровля железная на куполе и алтаре главной церкви дуговая, а на придельной парапетной – шатровая на два ската, окрашена медянкой; глава на церкви одна, утвержденная на фонарь, крест на ней деревянный, обитый железом, вызолоченным через огонь, а на колокольне такой же через гульфарбу. Окон в храме 6 итальянских в три света, 7 в один свет и 12 в куполе. Дверей, ведущих в храм, трое – западные, северные и южные со ступенчатыми лестницами при них, у западной с трех сторон, а у двух других с одной.
    Колокольня трехярусная в 20 сажен вышины соединена с церковью папертью, на ней 6 колоколов, из которых большой в 219 пудов отлит в 1887 году на заводе Оловянишникова в Ярославле по заказу и на средства Гагинского церковно-приходского попечительства в председательство в нем И.П. Покровско-Водоватовского.
    Храмовыми принадлежностями и утварью церковь Гагинская снабжена более, чем достаточно.
    Состав причт при гагинской церкви до 1849 года был духштатный, а далее в течении 20 лет, одноштатный; по положению 16 апреля 1859 года о сокращении штатов и приходов, в Гагине оставлены только священник и псаломщик и только в 1886 году восстановлена еще вакансия дьякона.
    Основой содержания причта, как прежде, так и теперь, служила и служит писцовая земля в количестве 18 десятин 652 саж. и верезная из владельческих дач в количестве 15 десятин; из этого количества земли 3 десятины под усадьбами и 2 дес. 260 саж. под оврагами неудобной. При крепостном праве помещики дозволяли членам притча пользоваться из их лесных дач дровами и покосами сена, но этим самым втягивал членов притча в зависимость от себя. Некоторые из добросердных помещиков по особому уважению к священнику указывали тому или другому из своих крестьян работать на попа. Крепостным в работниках у священника жилось не в пример вольготнее барщины, отсюда поговорка «Неволя, неволя барский дом, пожил бы, пожил у попа на дворе».
    До 1849 г. при многочисленном составе причта содержание его было крайне недостаточно, вследствие чего даже и священники вынуждены были собственноручно обрабатывать землю, не говоря про остальных членах причта и образом жизни и одеянием мало чем отличались от крестьян. И теперь еще гагинские старики помнят, как духовные служили в лаптях. Дома у причта и по сие время свои.
   Гагинский приход
    Гагинский приход до 1853 года состоял из села Гагина и двух деревень Тяпино и Шерстино; в 1853 году Тяпино отписано к приходу села Ветошкина, потому что эта деревня перешла от г.г. Ладыженских к Пашкову, владельцу села Ветошкина. В настоящее время приход состоит из села Гагина и деревни Шерстино; в Гагине 250 дворов, в Шерстине – 127, число приходских душ 1870 обоего пола, разбитых на 5 сельских обществ.
    Из церковно-приходских учреждений особенною деятельностью заявило себя церковно-приходское попечительство, состоящее, кроме председателя, из шести членов крестьян – прихожан с. Гагина. Заботами его построена каменная колокольня с таковой же оградой вокруг церкви; каменное здание для школы, возобновлены иконостасы и вылит большой колокол. Оно открыто в 1876 году и в первые же 10 лет своего существования, благодаря усердию и старанию председателя и членов, сделано так много для прихода.
    С устройством здания для школы в 1879 году открыто и само училище от земства с трехгодичным курсом. Хотя прихожане и не мирятся со школой, потому что она отрывает детей их от работ, тем не менее, с открытием школы, перестали отдавать детей своих в обучение лицам причта, как практиковалось ими прежде, или к грамотным крестьянам и даже женщинам. В первые шесть лет в училище обучалось 358 человек и из них кончило курс с правами на льготу по отбыванию воинской повинности 32 мальчика, большинство же оставляет школу ранее определенного трехгодичного срока, благодаря чему даже к 1887 году в приходе грамотных считалось только 200 человек и из них умеющих писать – 50. Книги между грамотным прихожанами обращаются: псалтирь, молитвенники, жития святых и на ряду с ними – сказки, сонники и оракулы, добываемые на местном рынке в с. Гагине; в последнее время, впрочем, чаще стали встречаться в употреблении книги священного писания ветхого и нового завета на славянском и русском языке.
    Прихожане села Гагина по происхождению все чисто русского племени, предки которых в разное время собрались и собраны сюда из разных областей волей и неволей, поначалу входили в состав казенной поташной волости, а потом с развитием крепостничества, перешли во владение разных помещиков, за которыми и оставались до 1861 года; ныне они крестьяне-собственники на полном земельном наделе; почва земли черноземная, плодородная; в распоряжении крестьян достаточно сенных покосов и хорошие пастбища, благодаря чему они ведут порядочное скотоводство. Из хлебов главным образом засевают рожь, овес и гречу, в меньшем количестве сеют пшеницу, просо, ячмень, полбу, горох, чечевицу и конопель. Землю у помещиков крестьяне арендуют мало и немногие, но шесть семей из них купили, раз навсегда, земли у помещиков и сделались довольно крупными землевладельцами. Избыток от урожая крестьяне продают на местном базаре в самом селе Гагине.
    Подспорьем к земледелию у прихожан служит торговля, благодаря издавна существующему базару в селе. В Гагине 6 бакалейных лавок, одна с железным товаром, 5 калачных, 4 мясных; кроме того, большинство прихожан торгуют в базарные дни мелочным товаром, в особенности женщины, начина с 3-х рублевого оборота. Некоторые из прихожан занимаются извозом, другие содержат постоялые дворы. Есть в приходе и ремесленники: 3 кузнеца, 2 медника, 4 сапожника, 3 столяра и 3 портных. Более состоятельные из прихожан имеют свои ветряные мельницы, числом 14, 2 дранки, 6 прядеверевочных заводов, 2 салотопни и 1 кирпичный сарай; у 14 семей имеются пчельники.
   Быт
    Благодаря экономическим условиям, в которые поставлено население Гагинского прихода, хозяйственный быт гагинцев должен бы быть вполне обеспечен, но на деле этого далеко нет; причиной тому частые пожары и хлебные недороды в последнее десятилетие. Немало вредит хозяйственному благосостоянию гагинцев и самый базар с его манящими распивочными заведениями, в которых часто оставляется не только выручка от проданного избытка, но и последний армяк.
    Избы у гагинцев деревянные, обращенные, при базаре, выходами на улицу, а вне базара – во двор; садов при крестьянских постройках вовсе нет, их во всем Гагине только два и то бездоходных.
    По одеянию и одежде гагинцы, как мужчины, так и женщины, ничем не разнятся от других сельчан: та же пестрядина самотканая, ситец, кумач и плис употребляются на исподнее платье, так же поддевки, безрукавки, кофты, шубы, кафтаны, чапаны, полушубки и тулупы, как и у крестьян других сел; шапки, шляпы и картузы на головах у мужчин, повойники, платки и шали – у женщин; на ногах: лапти, сапоги, коты, ботинки, башмаки, полусапожки; на руках: варьги, рукавицы, голицы; у женского пола в ушах, на шее и пальцах рук – серьги, бусы, кольца и перстни, и ленты в косах девиц.
    Семей с твердым управлением старшего в доме весьма мало осталось в Гагинском приходе: все чаще и чаще слышатся жалобы на непослушание детей, и действительно, лишь только сыновья обзаведутся своей семьей, делятся от отца, и авторитет его не в силах удержать их в совместном сожительстве.
    На решения и постановления мирских сходов гагинцы полагаются вполне: мир – велик человек, «супротив мира не пойдешь», говорят они, но, тем не менее, к общественным делам относятся холодно, на мирские сходы собираются неохотно, почти силой, «по наряду», и только с большим интересом идут на сходы, когда на них обсуждаются вопросы «о скидке и надбавке тягол», т.е. о душевом переделе земли. На отправление должности сельских властей гагинцы смотрят, как на тяжелую обузу, почему при выборе, например, десятских и сотских вовсе не обращается внимания на нравственность лица набираемого, а скорее соблюдается очередь, при выборе же старшин и старост обыкновенно руководятся достаточным состоянием их кандидата, на случай растраты общественных сумм. Перевес в решении дела на сходах по каким бы то ни было вопросам, остается всегда на стороне крикунов.
    Религия
    По исповеданию веры прихожане села Гагина православные; раскольников по росписям числится только 12 человек, но на самом деле их свыше 300 душ. Раскол в приходе усилился во время продолжительной болезни священника и разрешился в 1879 году открытым отпадением от церкви целого общества княгини Долгорукой деревни Шерстино в количестве 139 душ м.п. и 170 д. ж.п. Вероисповедание свое отпадшие называют Спасовым толком; особых молелен у них нет, а совершают свое богослужение в частных домах, которые, как и требы отправляют у них старцы Сергей Клещев, Максим Романов и Степан Шавин. По каким книгам и как новоотпадшие совершают богослужение неизвестно по их скрытности. Отношение между раскольниками и православными в приходе неприязненные; православные называют их кулугурами-эпикурами, раскольники православных – щепотниками и заблудшими овцами.
    Православные прихожане села Гагина к церкви, ее богослужениям и установлениям усердны. Христианский долг проповеди и св. Тайн причастия исполняют преимущественно в Великий пост и многие по дважды, на первой и страстной седмицах; больные и беременные женщины говеют и в другие посты. Особых, принятых всеми прихожанами, постов нет, а отдельные личности налагают их на себя нередко; так многие после вдовства ли других каких-либо несчастий дают обет не есть мяса в течение известного числа лет; многие понедельничают, но некоторые празднуют пятницу, т.е. ничего не работают в этот день, а проводят его, как воскресный.
    Из обетов, налагаемых на себя прихожанами, кроме добровольного поста, еще в обыкновении обет хождения к святым местам, даваемый ими во избавление от того или другого посещения Божия, или прямо ради спасения души. На богомолье гагинцы преимущественно ходят в Саров, Понетаевский монастырь, в село Промзино (явленный образ Николая Чудотворца), в Муром, Москву и Киев с их лаврами и в соседнее село Ветошкино на поклонение чудотворной Тихвинской иконе Божией Матери. Из всех святых мест обетного поклонения богомольцы приносят с собой домой заздравные и заупокойные просфоры и сверх того, из Сарова камушки и сухарики, из Промзина – щепочки от зубной боли от того дерева, на котором, по верующему преданию, явился образ Николая Чудотворца, из Понетаевского монастыря – флакончики с деревянным маслом; из Киева и Москвы и от Троице-Сергия – крестики с изображением святынь и святых.
    Из крестных ходов, кроме установленных церковью, в Гагинском приходе бывают нарочитые во время бездождия или безветренной погоды, вокруг села и на поля, для чего обыкновенно назначается особый день и служится предварительно литургия.
    Суеверия
    Рядом с христианскими верованиями у гагинских прихожан достаточно и суеверий. Так вера в леших и домовых крепко держится у гагинцев. В лесу и теперь указывают нехорошие места, где, по их суеверию, обитает леший; лешего никто не видит, но многие его слышат; в лесу он идет вровень с лесом, в траве – вровень с травой, голос его похож на лошадиное ржание. Леший не приносит большого вреда людям, имеет обыкновение шутить с ними; шуткаего состоит в том, что он обходит путника и тот, как бы хорошо ни знал дороги и местности, непременно собьет с пути, и будет кружиться на одном месте; выйти из такого заколдованного круга можно только тогда, когда обойденный лешим переоденется наизнанку, «шиворот-на-выворот», молитва не в состоянии избавить от лешего, но прогнать его можно только непечатной руганью.
    Домовые, по суеверию гагинцев, существа почти благодетельные, радеющие о домашнем хозяйстве, особенно о скотоводстве. Любимой скотине домовые плетут косы, подкладывают корму, а у нелюбимой, напротив, отбирают корм, мучат ее, гоняя по двору и проч. Любовь, ненависть к скотине основывается у домовых на масти скотины, почему гагинцы при покупке скотины, например коров или лошадей, главным образом обращают внимание на масть: будет ли покупаемая скотина мастью «ко двору» или «не ко двору». Далее домовые своим стоном предвещают какое-либо несчастье или радость; поэтому всякий раз как заслышат стоны, будто бы домового, спрашивают его: «к ходу или к добру стонешь, дедушка-добродеюшка?» и, как говорят, получают определенный ответ: «к худу или добру».
    В соседних горах и оврагах гагинцы также показывают нехорошие места. Это обыкновенно места, где зарывали раньше опойцев, удавленников и вообще лиц, схороненных не по-христиански, не отпетых. Тут часто, как говорят, слышат стоны этих грешников и проходящему не в урочные часы этими местами представляются разные страхи, даже рассказывают, что души опойцев и удавленников в полночь являются в виде лошадей и нечистые духи с песнями разъезжают на них по окрестностям.
    Русалок гагинцы представляют себе женщинами, кои иногда покидают свое обычное местопребывания, реку, и посещают некоторые дома и своим присутствием поселяют в семье раздоры. Кроме русалок, в реках живут нечистые духи, обыкновенно в омутах; их видят в образе рыб. Утопленники, по суеверию гагинцев, суть жертвы этих водяных духов.
   Обычаи и обряды
    Из обычаев и обрядов у гагинских прихожан держатся следующие: на Святой неделе до посещения домов с пасхальными молебнами не принято ни петь песен, ни начинать увеселений, вроде катания яиц, качки на качелях и проч. На другой день Пасхи в обычае «купать молодых», т.е. сочетавшихся браком в этом году; купание обыкновенно производится между утренней и обедней. Обычай этот, далеко небезопасный, состоит в том, что молодых в одежде бросают в реку или озеро; это так вкоренилось и так любимо народом, что сопротивления ему почти не встречается, молодые обыкновенно сами отдаются на купание, сопротивляющихся же разыщут везде и неприменно искупают. В праздник Троицы молодежь отправляется на гуляние в рощу, где с песнями водят хороводы .(Празднование Семика в приходе почти совсем прекратилось). На святках – неизбежные гадания. Накануне Нового года мальчики и девочки ходят под окнами с песней:
    Эй, Таусень,
    Как на улице мороз
    Не велит долго стоять –
    Велит скоро подавать.
    Кашку да лепешку,
    Поросячью ножку.
    Эй, Таусень, эй, Таусень!
    И получают за это или деньги или что-либо из съестного. На Крещение, во время освящения воды на реке, некоторые купаются в проруби с целью смыть грехи святочных гаданий и ряженья. В последние дни масленицы – общее катание на лошадях. На Благовещенье подают за здравие просфоры, с коими потом выезжают в поле при засеве, и, помолясь на восток, едят их; потом со словами: уроди Господи и проч. и начинают сеять. Некоторые при этом зарывают в землю бутылку с крещенской водой. При первом громе имеют обыкновение умываться дождевой водой, что, по их мнению, приносит здоровье. Чтобы предотвратить град, выбрасывают из дому кочергу или помело, или вывешивают за окно столешник. При выгоне скота в первый раз на пастбище гонять его той вербой, с которой кто стоял утреню в вербное воскресенье.
    На крестильном пиру в обычае куму и куме поднимать блюдо с кашей с пожеланием крестнику или крестнице жить столько лет, сколько крупинок в каше и вырасти в высоту подъема блюда.
    Свадьба ведется в следующем порядке: сваха, придя в дом родителей невесты, садиться под матицу со словами: «сажусь под матку, не даст ли Бог бабку». Ей отвечают: «подумаем» и назначают день для «сговора», в который сваты сговариваются о кладке, т.е. сколько жених должен отдать родителям невесты денег и сколько одежды невесте. За сговором следует «запой» – жених со своими родными и товарищами идут к невесте угощаться,. а потом и невеста к жениху, и так гуляют дня два-три… Накануне свадьбы у невесты бывает девичник, на который собираются подруги ее, поют песни, но невеста не принимает участие в веселье, а в отдельном чулане плачет, прощаясь с девичьей волей, затем приходят родные жениха, коих невеста дарит дарами.
    В день свадьбы невеста встает раньше и опять принимается плакать с причитаниями, обращаясь к отцу с матерью, родителей благодарит за хлеб, за соль, к братьям обращается с просьбой срубить березу – «загородить путь-дороженьку разлучникам» и т.п.; потом собирается к венцу. Перед венчанием служат сначала у жениха молебен, а потом жених едет к невесте, где тоже служат молебен и благословляют жениха и невесту; затем свадебный поезд направляется к церкви. После венца молодую покрывают фатой и не кажут родным до тех пор, пока те не обещают что-либо «на вскрывание». К венцу некоторые невесты берут с собой в карман просфору и кусок хлеба, которые потом съедают с молодым перед обедом после венчания; берут и кусок мыла, который берегут как средство от болезни глаз.
    Подле умирающего в обычае ставить чашку с водой и класть полотенце на случай исхода души, чтобы было ей чем омыться. Саван и подушку умершему шьют, обыкновенно, девушки или вдовы; материю не режут ножницами, а рвут руками, шьют на живую нитку и на оборот от себя. При похоронах девушки подруги ее покрываются белыми платками и провожают с расплетенными косами.
    При постройке дома в обычае класть под углы деньги, чтобы жить богато; переходя на новоселье, после молебна, зовут в новый дом домового «дедушка домовой, приходи к нам жить в новый дом».
    Благодаря тому, что в Гагине около 30 лет живут участковые врачи, а в соседнем селе Ветошкине открыта превосходная больница при искусных врачах, недоверие гагинцев к научной медицине сильно уменьшилось, но все же народная медицина у них в ходу. Гагинцы разделяют болезни по происхождению на четыре вида: 1) от порчи, 2) от притки, 3) от глазу и 4) от поветрия (повальные болезни). Против порчи лекарств не употребляют, а лечат ее наговорами и молитвой. Приткой называют болезнь, приключающуюся от неизвестной причины вдруг: попритчится, т. е. нечаянно-негаданно отнимется спина (тянет спину), наступит ломота и т.п. Против нее употребляют следующее средство: больной ложится поперек порога, ему легонько тяпают по спине косырем; тот спрашивает: «что рубишь?». «Притку – отвечают ему, – Руби ее больней». Вопросы, ответы и приказы повторяются до трех раз. Болезнь от сглазу происходит в том случае, когда кто-либо позавидует чьему-либо здоровью, или силе, или просто полюбуется; впрочем сглазить может не каждый, а только люди с черными глазами. От сглазу пользуют наговором на угли и воду и спрыскиванием наговоренной водой. Больному лихорадкой вешают на шею ужиный выползок. Английскую болезнь (собачью старость) по народному названию «перепекают» таким образом: мать, или кто-либо из родных ребенка, одержимого этим недугом, обкладывают сочнем из теста кладут в этом виде его на лопату и суют через огонь в нетопленную печь: «что печешь? – спрашивают, – собачью старость, – «пеки ее больше»; после чего плюют через плечо; сажание в печь и вопросы с прочим повторяются три раза.
    Некоторые болезни лечат заговорами, но заговоры эти хранят в тайне и только некоторые ходят свободно между народом. Вот, например, заговор от зубной боли: «млад месяц, колоты рога, серебряны бока, куда идешь? – К бабушке Солмании. – Помяни меня раба (или рабу – имя рек.) от головной ломоты, от зубной щемоты». Заговор этот больной произносит, обращаясь к молодому месяцу. Чтобы унять кровь употребляют следующий заговор: «на море, на Кияне, на острове на Буяне сидят три девицы; они шьют-вышивают, кровавые раны (такого-то) зашивают». Некоторые из гагинцев носят на шее «ладанки» из песочка и камушков от святых мест, или из богородской травы, а также и «Сон Богородицы».
    По взгляду гагинцев, земля стоит неподвижно, а солнце ходит по небу, равно как и луна. Относительно затмения небесных светил у них нет определенных объяснений; затмение – это, по их мнению, знамение Божие, предвещающее нечто недоброе, равно как и появление комет знаменует непременно какое-либо общественное бедствие – голод, «мор», войну; северное сияние, как явление довольно редкое, считают обязательно за предвестие войны; падающие звезды – это души только что скончавшихся людей. Гром считают за грохот от колесницы пророка Илии; молния – это стрела гнева Божия, убивающего нечистого духа, который во время грозы скрывается от стрел часто за человеком, отчего стрела, направленная в злого духа нередко убивает и человека, почему необходимо творить молитву при каждом блеске молнии, чтобы силою молитвы отогнать нечистого духа и тем предохранить себя от смерти. Причину появления радуги не объясняют, но утверждают, что она пьет воду и что может даже поглотить человека, находящегося там, где она берет в себя воду. Метеоры – это, несомненно, нечистая сила. При виде метеора обыкновенно произносят: «аминь, рассыпься», и он непременно рассыплется добавляют те, которым приходилось видеть метеор и произносить приведенное заклятие.
    Остальные явления природы не имеют для себя у гагинцев объяснений.
    Из примет между гагинцами держатся следующие: лес осенью стоит долго зеленым – тяжелый год для народа; мелкие снега – глубокие воды, глубокие снега – мелкие воды; ясная звездная ночь зимой или месяц в кругу – к морозу; солнце при закате заходит за тучу – к дождю; тараканы ползут из домов – к пожару. О большем или меньшем урожае того или другого жита примечают по находимым зернам в избном сору в день нового года: каких зерен найдется больше в сору, такого хлеба и уродится больше.
    В нравственном отношении гагинцы стоят ниже поселян окрестных местностей: кражи мошенничества разного рода между ними не редкость, но встречаются и такие преступления как поджоги и убийства. Пьянство распространено чрезвычайно: пьют даже женщины и несовершеннолетние обоего пола, а отсюда и значительный процент незаконнорожденных.
    Как на хорошую сторону гагинцев можно указать на их сострадание к бедным: сироты охотно принимаются в дом зажиточных, пользуясь кровом и пищей за домашние работы соответственно возрасту, нищие не встречают отказа в милостыне. С особой благосклонностью гагинцы относятся к калекам и юродивым, считая их «божьими людьми».

    «Нижегородские губернские ведомости», №№17-31, 1893 г.